Джованни Ребода, Происхождение вилки: история правильной еды

(С.31)…Любопытно отметить, что вместе с пастой получает распространение и вилка. Этот прибор будет использоваться именно для поедания пасты начиная с эпохи Средневековья и, по крайней мере, до второй половины XVI века. В инвентарных ведомостях знаменитейших замков, находившихся вне границ средиземноморской культурной среды, например, в документах замка Шаллан в Валь д'Аоста за 1522 год, упоминаются золотые и серебряные ложки и ножи, но ни одной вилки. По мнению Ф. Броделя, вилка «появляется в XVI веке сначала в Венеции, позже во всей Италии и, возможно, в Испании, но распространяется она очень постепенно... и ее употребление входит в обиход только к 1750 году». Он указывает, что «Монтень ее не упоминает», «Феликс Плэттер фиксирует вилку достаточно рано в Базеле, около 1590 года», что «один английский путешественник обнаруживает вилку в 1608 году в Италии». Согласно Ж.-Л. Фландрину, вилка «якобы была изобретена в Византии и в XIV-XV веках стала известна в некоторых ,. итальянских домах, а позднее, в XVI-XVII веках, достигла и соседних с Италией стран».

Часть духовенства между тем рассматривала использование вилки как греховную изнеженность: известно, что одна византийская принцесса, будучи в гостях во Франции, ела там вилкой, чем вызвала осуждение прелатов. Эта принцесса, выросшая в роскоши византийского двора, не брала еду руками — в соответствии с правилами «хорошего тона», принятыми в Византии. Что же касается лигурийских, тосканских и венецианских горожан, они в XIV веке пользовались вилкой, просто чтобы не обжечься…

(С.77-79)… В средневековом мире представления о власти и богатстве были связаны с земельной собственностью и скотом (pecunia¹).

Homo sine pecunia imago mortis. Homo sine pecunia imago mortis. Рыбак находится как бы вне какой бы то ни было территории, он рискует жизнью, чтобы обеспечить себе пропитание, при этом он не владеет стадами, а его улов не так надежен, как плоды земледелия или животноводства. Он не выходит в море, если оно неспокойно, а следовательно, не добывает ничего. Буря может длиться много дней, и тогда море неделями остается недоступным для рыбаков, а это означает отсутствие улова, то есть голод.

В прежние времена никто не хотел быть рыбаком. Об этом говорит Ф. Карлетти: «Испанцы считают эту профессию презренной» (об этом лее см. главу «Из Европы в Америку» ). Аль Бакри, арабский географ XII века, рассказывает, что в Тунисе земля принадлежала арабам, а христиане, будучи отверженными, занимались как раз рыболовством, самым низким из ремесел, — настолько низким, что Иисус вручил свою Церковь именно Петру, рыбаку, последнему в социальной иерархии…

(С.147)…Люди побогаче могли наслаждаться привезенным из Америки напитком ацтеков — шоколадом. Поскольку в Америке не было сахара, жители Центральной Америки добавляли в напиток из какао ваниль («Индейское варево» по выражению Пьеро Кампорези). В Испании же, где он имел большой успех среди знатных семей, в него стали класть сахар. Напиток был модным очень долго, однако настоящая популярность пришла к нему лишь с приемлемой ценой, то есть в конце XIX века, когда сначала одному голландцу, а потом и нескольким швейцарцам удалось изобрести эффективный способ обработки какао…

(С.156)…Из Америки были завезены и другие растения, правда, менее значимые, например, земляная груша, которая растет по берегам и канавам, украшая их своими большими желтыми цветами. Корни этого растения съедобны, и их использовали и используют до сих пор наравне с другими овощами в праздничных блюдах, таких, как, например, банья каода. Другие огромные желтые цветы долгое время украшали сады, пока в первые десятилетия XVIII века и:> их семян не научились выжимать масло. Это способствовало быстрому и широкому распространению подсолнуха и тех странах Европы (Франция, Германия, Англия, Россия), где не росли оливковые деревья.

Кроме того, из Америки стали привозить опунцию из-за кошенили, обитающего в ней маленького насекомого…

(С. 186)… Виноградники и вино, как пишет Фернан Бродель, производные определенной цивилизации, так же как чай является знаком китайской и японской цивилизации. Мусульманский мир предпочел именно чай в силу религиозных запретов на алкоголь, многие другие народы, тоже принявшие чай в качестве повседневного напитка, сделали это просто потому, что вино было для них слишком дорогим (это касается, например, северных стран или России, где самовар вообще стал символом семейного очага). Однако на обедах в мало-мальски состоятельных семьях, будь то в Москве или в Лондоне, на стол ставили бутылки с вином. Это было сладкое вино, «для вкуса», — совсем не то, что резкие вина для солдат или для рабочих…