ЛЕНИНГРАДСКИЙ КАТАЛОГ

С.90

…Вещи сменяются все быстрее. Раньше они жили подолгу, пере­ходили от отцов к детям, годились и внукам, их оставляли в наследство, они считались фамильной гордостью.
Возьмем ту же керосиновую лампу. Вы знаете, когда появилась керосиновая лампа? В 1853 году! В 30-е годы века она уже покидала города, я застал ее в деревне и в провинциальном городке, она доживала свой век…
…Нефтяная промышленность, нефтедобыча, нефтеразработки, заводы по перегонке нефти — все обязано изобретению керосиновой лампы. Она подтолкнула, возбудила погоню за нефтью, она, эта старушка, вызвала к жизни, родила нынешнюю мощную индустрию нефти. Лампа, снабженная воздухоподдувочными каналами, давала сильный ровный свет, не сравнимый с масляными лампами, и с этого времени потребовался керосин, поэтому начались бакинские нефтепромыслы, американская нефтяная горячка. Других-то потребителей не было, автомобили еще не появились. Шли 60-е годы века.Керосиновая лампа быстро и победно воцарялась в домах Европы,в городах и селах России...

Когда-то это была целая промышленность, широкое техническое направление, которое создало эпоху нового освещения вместо свечного. Потом пришло электричество, появилась электролампочка и все это керосиновое хозяйство стало ненужным, некоторое время его еще держали про запас, а потом выкинули и быстро забыли…

С.93-94

…Мир вещей обновляется все быстрее, заступают новые и но­вые марки электроплит, холодильников, телевизоров, автомобилей, пылесосов. Куда-то деваются старые, появляются усовершенст­вованные. Фасоны обуви, детские игрушки, лыжи... Все сменяется, и уже не раз и не два в жизни одного поколения. Светильники, поезда, дома, самолеты...

Вещи же нашего детства еще не стали стариной. Став ненуж­ными, они не стали старинными и болтаются бездомно в чуланах, кладовках, всем мешая, пока их не выкинут на свалку.

Духовой утюг, или, как его еще называли, угольный. Надо было размахивать этим утюгом, раздувая положенные туда угли, и тогда багровый свет являлся оттуда, из поддувал, похожих на жаберные отверстия, потом разгорался до алого, утюг раскалялся и можно было гла­дить. Сладко-угарный дымок мешался с влажным запахом горячей шерсти. Утюг был высокий, с деревянной ручкой. Подрастая, я помогал матери, сам размахивал утюговой тяжестью. Угли в нем стеклянно бренькали. Не помню: откуда брались угли? Из печки? А может, от угольщика. Ходили угольщики, продавали уголь спе­циально для самоваров и утюгов. Угольщики черные-пречерные. Ими пугали…

С. 100

…У женщин были совсем иные материи в ходу — маркизет, сит­чик, файдешин, пике, крепдешин, креп-жоржет. У мужчин был габардин, бобрик, коверкот... Старики донашивали суконные френчи, чесучовые пиджаки кремового цвета.

С. 105

…Читали много. Не было телевидения, кино было лакомством, и все свободное время уходило на чтение. Кроме известных книг Джека Лондона, Александра Дюма, Диккенса, Киплинга любимыми авторами были писатели ныне забытые, малоизвестные -  прежде всего, Сергей Григорьев («Тайна Ани Гай», «С мешком за смертью»),.. ну  конечно, Кервуд с его романами «Южный крест», «Бродяги Севера»,.. книги Беляева, Луи Жаколио, Луи Буссенара…

С. 109

многие обладали самокатом. Для колес добывали обрезиненные ролики из шахт лифтов, поскольку лифты тогда бездействовали. Кабины лифтов были из красного дерева, но кабины мы не трогали. Лестницы мно­гих домов сохраняли мраморные камины, обивку, кованые фонари, медные ручки. Никто их не отвинчивал, не выламывал на цветной металлолом. Не было принято — вот главное объяснение. Не пако­стили, не разрушали. Почему? Да скорее всего потому, что знали: нельзя. Откуда бралось это НЕЛЬЗЯ? По-видимому, воспитыва­лось. Нельзя — без всяких объяснений, нельзя — потому что нельзя…

С. 124

…Вещи могут вернуться. С прошлым не стоит окончательно про­щаться. Детство рано или поздно напомнит о себе. Дело не в нос­тальгии. Мы возвращаемся к детству за добром, нежностью, за радостью дождя и восторгом перед огромностью неба. Конечно, вернуть те чувства нельзя. Зеркала беспамятны. Из их глубины не извлечь былых отражений. Зеркала не стареют, стареют их рамы. Память должна разрешиться воспоминанием, как мысль словом. Ей нужны слушатели, бумага с пером, наконец, какой-то предмет. Она должна на что-то натолкнуться, от чего-то отразиться.